«...Одно из дел Петра сыграло в истории зодчества решающую роль и определило всё дальнейшее его направление, это - основание Петербурга… Отныне всей последующей архитектуре роковым образом суждено было направиться по двум параллельным руслам - московскому и петербургскому». В первое время, при жизни Петра, петербургская архитектура представляла собой сумбурное смешение всевозможных европейских форм. Не только иностранные мастера, но и их русские ученики были всецело порабощены интернациональным характером всесильного барокко. Но вскоре в Петербурге, a ещё раньше на Западе стали обнаруживаться признаки близкого крушения этого стиля. Постоянно возраставшая вычурность барочных форм вскоре всех утомила и вызвала потребность в простоте, спокойных, не утомляющих глаз линиях и формах. Барокко уступил место классической тенденции. Это эпоха так называемого стиля Людовика ХVІ. Начиная с этого времени, искусство с чрезвычайной стремительностью идёт назад, в прошлое, постепенно погружаясь в античный мир, причем каждое поколение уходит сравнительно с предыдущим все дальше в глубь веков. Каждой ступени этого непрерывного углубления в прошлое соответствовал известный период в архитектуре XVIII и XIX веков. Если Екатерининский классицизм черпал свое вдохновение в формах римского искусства, то с воцарением Александра І решающее значение получили формы архаической Греции. Архитекторы смело отбрасывали всё, что не являлось безусловно необходимым. Эта черта роднит Александровский классицизм с зодчеством Новгорода и Пскова. Когда пронёсся грозный вихрь наполеоновских побед и всем стал дорог и мил уют домашнего очага, уже не было уже надобности в суровых линиях и формах античного мира, казавшихся подраставшему поколению холодными и бездушными. С этого момента на настроении зодчих стало сказываться влияние романтизма. Большинство зданий, появившихся во второй половине XIX века, строились в стиле смеси форм ренессанса и барокко. В последние годы XIX столетия Петербург отдал дань модному в то время модерну.

Язык: русский дореформенный