Архитектурная Графика
Полный текст статьи

ВЛИЯНИЕ РОБЕРТА ВЕНТУРИ НА ЛУИСА КАНА

Категория: Без категорий
ВЛИЯНИЕ РОБЕРТА ВЕНТУРИ НА ЛУИСА КАНА
Сэм Роделл
Диссертация (фрагмент) для получения степени магистра наук в области архитектуры.
Университет штата Вашингтон. Школа Архитектуры.
Май 2008


      Тесная связь Кана и Вентури произошла задолго до того, как проявилось её историческое значение - поздно в карьере Кана, рано в карьере Вентури. Для обоих это было важным периодом: для Вентури, от его исследований выпускника Принстона до его первых построенных работ и завершения «Сложности и противоречия в архитектуре»; для Кана - это формирование его "зрелого" архитектурного языка, который, как я полагаю, отражает влияние Вентури.

       Эта работа представит доказательства того, что до его разочарования в Кане, Вентури помог Кану пересмотреть старые догмы международного стиля, пересмотреть базовые положения, что впоследствии составило суть его художественного развития и, в конечном счете, весьма характерной архитектуры Кана.

ВЛИЯНИЕ РОБЕРТА ВЕНТУРИ НА ЛУИСА КАНА

Сэм Роделл
Диссертация (фрагмент) для получения степени магистра наук в области архитектуры.
Университет штата Вашингтон. Школа Архитектуры.
Май 2008

ВВЕДЕНИЕ

      Тесная связь Кана и Вентури произошла задолго до того, как проявилось её историческое значение - поздно в карьере Кана, рано в карьере Вентури. Для обоих это было важным периодом: для Вентури, от его исследований выпускника Принстона до его первых построенных работ и завершения «Сложности и противоречия в архитектуре»; для Кана - это формирование его "зрелого" архитектурного языка, который, как я полагаю, отражает влияние Вентури.

      В это время архитектура была во власти влияния идеалов международного стиля, которая предпочитала новейшие достижения современной технологии и считала роль истории в архитектуре несущественной. Кан обучался на исторически основанных ценностях и методологии в школе изящных искусств, но следовал за мэйнстримом архитектурной культуры, не обращающего внимания на историю архитектуры.

      В начале 1950-ых его практика отразила влияние Энн Тинг, с которой он был связан лично и профессионально в конце 1940-х и в начале 1950-х. У него не было никакого очевидного интереса к контексту, многослойному пространству, уместности истории, или сложности и противоречию в форме, тем теоретическим вопросам, которые тогда занимали Вентури. Вентури был тогда одиноким голосом, защищающим значимость таких проблем в архитектуре, в радикальной оппозиции преобладающим представлениям его профессиональных собратьев. В 1964 году, когда идеи Вентури дословно были представлены в общественной лекции Кана как его собственные, прекратились личные и профессиональные отношения между ними.

      Начиная с этого момента, развивающаяся карьера Вентури и возрастающее расстояние между ним и Каном стало настолько далёким, что теперь они представляют полярные, противоположные подходы в архитектуре, не имеющие никакой связи между собой.

      Опыт Вентури вполне согласуется с общеизвестным принципом непризнанной ассимиляции многих творческих вкладов очень талантливых людей, которые окружали Кана, особенно в его поздней карьере, когда он начал притягивать таланты студентов, коллег, консультантов и клиентов. Кан культивировал свою индивидуальность как прообраз эксцентричного одинокого гения. Это было едва ли необычно в то время, и фактически это положение характерно для многих из его современников, так же, как для тех, кто был наставниками архитекторов поколения Кана; известность и самореклама фактически всех таких фигур, как Франк Ллойд Райт или Ле Корбюзье были глубоко включены в субкультуру архитектурной профессии (и в меньшей, но все еще существенной степени, сохраняются сегодня).

       Но хотя Кан был одаренным архитектором, он не был гением-одиночкой, и частью его гения была способность распознавать талант в других; и привлекать к себе эти таланты. Действительно, способность создать масштабный образ и организовать команду компетентных специалистов для совершенствования и осуществления этого образа является фундаментально необходимым, жизненно важным для любого практикующего архитектора (или фирмы), уже не говоря об архитекторе со стремлениями Кана. Организация хорошей команды и продвижение ее к большим свершениям являются задачей любого архитектора (или заказчика), тех, кто стремится создавать настоящую архитектуру.

      Посмотрим хотя бы на один проект Кана, художественный музей Кимбелла был коллективным продуктом исключительной группы индивидуальностей, каждый из которых играл существенную роль: заказчик, Ричард Браун; Маршал Мейер, который мог бы считаться архитектором проекта; Огаст Комендэнт, инженер-конструктор; Ричард Келли и Эдисон Прайс, консультанты по освещению; Томас Бирн, генеральный подрядчик… Художественный музей Кимбелл не существовал бы без вклада (и хорошо документированного) любого из них. Признание вклада команды Кана, или тех, кто способствовал его художественному развитию, не уменьшают значения его архитектуры, даже притом, что это может подорвать его значение как эксцентричного одинокого гения. Важность исследования развития Кана как художника, более фундаментальна, чем проблемы эго или саморекламы, потому что его карьера как архитектора могла бы лучше всего быть понятна как составляемая из отдельных периодов, характеризуемых системным воздействием конкретного круга общения, что, похоже, имело решающее значение для его развития как художника.

      Эта работа представит доказательства того, что до его разочарования в Кане, Вентури помог Кану пересмотреть старые догмы международного стиля, пересмотреть базовые положения, что впоследствии составило суть его художественного развития и, в конечном счете, весьма характерной архитектуры Кана.

ЛИТЕРАТУРА

      Немного историков признают влияние Вентури в художественном развитии Кана. Я нашел только три существенных исключения: Дэвид Броунли и Дэвид Де Лонг, Винсент Скалли, и Юджин Джонсон. Броунли и Де Лонг, которые являются авторами академически строгих книг по обоим архитекторам, пишут: "Рекомендательные письма Кана для Вентури содержат глубокую оценку и проницательное понимание личной манеры Вентури и его особенности понимания архитектуры, которые привели к освобождению Кана от склонности к излишне управляемым, даже навязчиво организованным проектам.

      В самой тени чистой логики, отбрасываемой проектом Городской Башни, Вентури, в своём эскизе площади, ссылался на эмоционально заряженный дух площади Капитолия Микеланджело. Если Энн Тинг, можно сказать, усилила тенденции Кана к абстрактному геометрическому, то Вентури нашёл способ, которым это могло быть сделано поэтично ”.

      Скалли, который был близко лично и профессионально знаком и с Каном и с Вентури, написал: "… (Вентури) никогда не подвергался влиянию… нетерпимой и ограничивающей школы модернизма, которому Кан, по крайней мере, в его профессиональной жизни в течение 1930-х и 1940-х был подвержен. Таким образом, Кан был освобожден Вентури, чтобы вспомнить своё прошлое, также как прошлое всего человечества, и основываться на нём. Те элементы проектов, преимущественно Романские, которые появляются у раннего Вентури и позднего Кана, свидетельствуют об этом ”.

      Джонсон, глубокомысленно рассматривая художественное развитие Кана по книге «Путевые зарисовки Луиса Кана», предлагает более сложную интерпретацию вопроса о роли Вентури в развитии Кана. Джонсон приводит доказательства, что Вентури не знакомил Кана с историей архитектуры, но признает, что он вдохновил Кана обратить внимание на эту историю, что и отражено в воспоминаниях Кана о европейском путешествии тридцать лет спустя.

      "Дениз Скотт Браун утверждала, что контакты Кана с Робертом Вентури в 1950-х привели к интересу Кана к многослойному представлению: "Через Боба он изучал многослойное представление замкнутых пространств, сопоставления стен и проёмов, и обнаружил, что окна снова могут быть дырами в стене” (В то время в США и Европе было распространено сплошное и ленточное остекление. Прим. переводчика). Существование итальянских рисунков 1928-29 демонстрируют, что Кан исследовал эти проблемы намного ранее. … Что касается его понимания, что окна снова могут быть «дырами в стене», используя слова Скотт Браун, его рисунки интерьеров, сделанных в Стокгольме и Равелло, дворца Барджелло во Флоренции демонстрируют это ”.

      В сносках Джонсон допускает (после предположения что "Скотт Браун, возможно, не знала доказательств, содержавшихся в рисунках”), ее заявление что, «Вентури познакомил Кана с идеями, полученным из маньеристской архитектуры», объясняется нехваткой доказательств интереса к такой архитектуре в рисунках Кана, даже сделанных позднее, в 1950-51-х годах”. Джонсон отсылает к статье «Об истории архитектуры с точки зрения червя» Скотт Браун, в которой она вспоминает, в частности: "Когда я прибыла в Пенсильванский университет в 1958, Кан переоценивал архитектурную историю под опекой молодого архитектора, Роберта Вентури. Влияние, несмотря на то, как эта история была описана, было младшего на старшего ”.

      Это краткое эссе - одно из немногих письменных заявлений Скотт Браун или Вентури по данной теме. Оно было опубликовано в ведущем профессиональном ежемесячном журнале Architectural Record, но за исключением Джонсона, было пассивно игнорировано архитектурными историками. Вентури написал еще более сдержанно о его отношениях с Каном: "… некоторые из особенностей Кана… являются влиянием Дениз Скотт Браун и моим, а не на Дениз Скотт Браун и меня – иллюстрация весьма типичного случая сына, информирующего отца… Я отмечу здесь, что Кан учился у меня элементам многослойного представления, «дырам в стенах», и ломки стереотипов, описанных выше; его использование сгиба в проекте павильонов в комплексе зданий Института Солка происходит также из моего критического анализа”.

      Но, не смотря ни на что, принимая Притцеровскую премию, Вентури включил Кана в список тех, кого он хотел поблагодарить: "Луис Кан, глубокий мой учитель, и, в конечном счете, до некоторой степени, поскольку все учителя ими становятся, мой ученик…”

   Эти немногие цитаты являются исключениями из основной литературы по Кану или Вентури, которая вообще игнорирует или обесценивает вопрос потенциального влияния Вентури на Kaна.

КОНТЕКСТ В АРХИТЕКТУРЕ

      Первая зарегистрированная артикуляция понятия 'контекст' в архитектурном проектировании, появилась, в диссертации Вентури в Принстоне в 1950, "Контекст в архитектурной композиции”. Вентури попросил, чтобы Кан сидел в жюри на защите его работы, и, вероятно, это было первое воздействие на Кана готовности Вентури бросить вызов ограничениям господствующих идеалов международного стиля.

      Восстановление контекстных соображений в архитектуре после 1950 - широкое историческое явление, более широкое, чем то, которое может находиться под чьим-то влиянием, но Вентури первым защищал его потенциальное значение в архитектуре. На вопрос об уже широко принятой теме контекста, Вентури, когда он преподавал в Пенсильванском университете, сказал мне, что "Я думаю, что люди, в конечном счете, овладели этим (контекстом), как Пенсильванском, так и в Йельском университете. Лу Кан обращению с контекстом учился у меня ”.

      Хотя интерес Кана к контексту был меньше, чем у Вентури, его работа в начале 1950-х показывала тонкое сопротивление модернистским понятиям общей универсальности посредством обязательности "ситуативно" полученных побуждений в фундаментальных проектных решениях. Хотя его архитектура может быть характеризована как поиск "бесконечных" Платоновских качеств, работа Кана все более и более показывает чувствительность к выбору материалов и детализации.

      Здание центра медицинских исследований Ричардса было "за последние двадцать лет, первым главным зданием в университетском городке, облицованное красным кирпичом”. Последние работы Кана в Пакистане и Индии, представляют архитектурную палитру, отражающую контекст местных экономических, технологических, и культурных условий на абсолютном контрасте, например, с экстравагантным использованием на местах иностранных материалов и технологий, аналогично предыдущей практике его модернистского наставника Ле Корбюзье в Чандигархе.

УЧАСЬ У ОБУЧЕНИЯ И ПРАКТИКИ

      Обучение было всегда важно для Кана, и было очень важно для Вентури. Из всех сотрудников факультета в Пенсильванском или Йельском университетах, никто прямо не бросил вызов модернизму международного стиля так безоговорочно, агрессивно как Вентури. Тогда относительно неизвестный, неопубликованный и не построивший ни одного здания, он был одиноким молодым теоретиком, продвигающим способы видения и мышления в проектировании, и хотя они могут теперь казаться очевидными, тогда они таковыми не были. Убедительность, которою они имеют сегодня, не позволяет оценить насколько провокационными, донкихотскими и проницательными были его нападения на модернизм.

      В архитектурных архивах университета Пенсильвании есть список студентов класса теории Вентури, и те, с кем я смог связаться, ярко описывают энергичную, заряженную атмосферу на факультете. Вентури приковывал пристальное внимание своих студентов. Его студенты, со способностью проникновения в суть архитектуры с исторической точки зрения, неизбежно участвовали в «перекрёстном опылении» со студентами Кана.

Примеры студенческих воспоминаний:
      Это было очень запутанное время; то, что как все мы думали, было священным – подвергалось сомнению; и у наших преподавателей были различные идеи, не совместимые одна с другой”.
      "Класс теории Вентури был после обеда, в темной комнате, с сотнями слайдов и неуклонно монотонным, гудящим голосом. Но комната была полна студентов Кана – они были там, потому что нет слов, каким это был уносящим разум класс”.
      "Класс теории Вентури вмещал не более сорока человек, но всегда в переполненном пространстве было более ста. Через некоторое время казалось, что почти весь университет там был”.
      "Слушайте: Это было крошечное место, очень тесное; все были полностью осведомлены о том, что делали остальные ”.
      "Занятия могли начинаться в час дня и продолжаться до часа ночи; люди перемещались по всей школе. Студенты сидели в группах друг у друга, и обсуждения заставляли Вашу голову кружиться”.
      "Что-то происходило каждый день и каждую ночь, связанное с проектированием. Это было полное погружение в предмет”.
      "Вентури был, без всяких усилий, самый популярный учитель. Все хотели у него учиться. Он уделял так много времени каждому студенту; он мог работать очень искренне – учтивая, но критическая страсть в игре с каждым из нас; убеждая работать так, как мы понятия не имели, что способны на такое. Он бросил вызов нам - он действительно заставил нас задуматься. Он оказал реальное влияние на нас”.


      Хорошо известно, что Кан знал и ценил Вентури как студента, как служащего, как коллегу, и, в конечном счете, как доверенное лицо и критика. Также я утверждаю, что Кан извлёк «академическую» выгоду от его относительной близости к Вентури. Кан, очевидно, был знаком гораздо раньше с работой Вентури «Сложность и противоречия в архитектуре», публикация которой принесла Вентури научную известность во всём мире.

      Применение теоретических идей в методах обоих архитекторов иллюстрируют многочисленные примеры каждого архитектора, повлиявшего на работы другого. В то время как обмен явно протекал в обоих направлениях, больше случаев использования идей Вентури в работах Кана. В течение первых лет активных отношений Вентури и Кана, Вентури был ограничен в возможности применить свои идеи на практике. Кан, с другой стороны, привлекал большие, экзотические государственные проекты, и они были фактически первыми постройками с приложением теорий и идей Вентури, которые Кан обозначал как важные составляющие его собственной архитектурной палитры.

      Это продолжающееся взаимное влияние очевидно в сравнительных примерах работ тех лет. Вентури довольно откровенен в том, как и когда он был под влиянием Кана. Вентури приписывает Кану вдохновение на первое использование "double hung window” (окно с двумя подъёмно-опускными створками) в окончательном варианте дома Ванны Вентури, или "дома матери” (Рис. 3). "Double hung window ” позже стало как "подпись" в работе Вентури, но это началось с небольшой реконструкции Кана в центре Филадельфии, проект особняка Шоу (Рис. 2). Вентури сказал мне: "… я не видел их (эти дома) много лет – никто никогда не пишет о них, они действительно никогда не признавались достойными внимания, но они используют эти "double hung window ”… те окна заставили меня думать, почему нет? Почему окно неважно в архитектуре; почему это не должно быть использовано? Именно тогда я сделал его в доме своей матери ”.



 2. Особняк Шоу. Луис Кан (1956-57)                                         3. Дом Ванны Вентури. Роберт Вентури (1959-64)

      Первые варианты дома, который он проектировал для своей матери (Рис. 4) в течение пяти лет, отражают влияние Кана. Вентури сказал, что "дом начинался больше как дом Кана. В конце концов, я был молод, и находился под его влиянием”. Вентури также вспоминает, что его использование диагональных элементов в ранних планах находилось под влиянием Кана, и что "идея открыть служебные пространства была красивой идеей, которая очень на меня повлияла… ”


4. Дом Ванны Вентури, макет. Роберт Вентури (1959-64)                  5. Дом Кормана. Луис Кан (1971-73)

      Доказательства влияния Вентури на Кана очевидны в многочисленных примерах. В проектах Вентури часто используются символические архитектурные элементы, такие как преувеличенных размеров дымоходы. Они доминировали в архитектурной композиции, и часто выглядели свободно стоящими или становились композиционным центром. Использование Каном массивных вертикальных объёмов происходит позже в его архитектуре жилых и общественных зданий.



6. Обеденный зал библиотеки Академии Phillips Exeter. Луис Кан (1965-71)



7. Дом Ванны Вентури. Роберт Вентури (1959-64)

      Отличительный дымоход - также доминирующий элемент в доме Эшерик Кана (Рис. 9) и в доме матери Вентури (Рис. 7, 8). Эти здания всего лишь в нескольких сотнях ярдов друг от друга, и были построены одновременно. Глядя на них, нельзя не быть пораженным общими чертами скульптурных дымоходов, играющих центральные роли, выступающие и в качестве устройства для естественного освещения. Вентури сказал мне, что окно/дымоход в доме Эшерик было фактически его идеей.



8. Дом Ванны Вентури. Роберт Вентури (1959-64)                                        9. Дом Эшерик. Луис Кан (1959-63)

      Первая построенная работа Вентури, офисное здание правления Ассоциации приходящих медсестер в Северной Пенсильвании (Рис. 10, 11), показывает идеи, которые он развивал в течение своей карьеры, включая сгиб здания в соответствии с местом строительства. Общие черты между скромным проектом Вентури и Институтом биологических исследований Солка Кана (Рис. 12, 13) с лёгкостью очевидны, поддерживая заявление Вентури, что он также влиял на формы этого проекта.



10, 11. Офисное здание правления Ассоциации приходящих медсестер в Северной Пенсильвании.
Роберт Вентури, 1960



12, 13. Институт биологических исследований Солка. Луис Кан (1961-62)

МНОГОСЛОЙНОЕ ПРОСТРАНСТВО

      Идея архитектурных элементов вне или внутри других – теперь обычно называемая "многослойностью" в архитектуре – не является изобретением Вентури, так как получено из исторического прецедента и под влиянием работ Армандо Бразини в Италии. Вентури вспоминает, что тогда идею многослойного представления модернисты считали запретной, «избыточной». Большая часть ранних работ Вентури показывает его интерес к этому понятию, включая первый (непостроенный) проект, дом Пирсона.



14. Дом Пирсона, план. Роберт Вентури, 1957

      Этот проект демонстрирует много архитектурных идей в дополнение к пространственному многослойному представлению (массивный дымоход, спроектированный для того, чтобы ввести дневной свет, архитектурные элементы, конструктивно неуместные или ненужные), которое Вентури исследовал в течение всей своей профессиональной деятельности, которое также позже появится в "зрелой" архитектуре Кана.

      Скалли, прослеживая эволюцию дома матери Вентури через последовательность рисунков (чертежей), говорит: "То, что мы принимаем как "руины, обернутые вокруг здания” Кана, которые впервые появляются в его проекте для американского консульства в Луанде, (Ангола, 1959-62), являются частью пространственной многослойности главных фасадов. Но возникает критический вопрос даты. Руины Кана не являлись независимыми ограждающими конструкциями до его проекта Института биологических исследований Солка (1961-62); чертежи первого проекта дома Ванны Вентури появились раньше, поэтому многослойность Вентури независима и не производна от Кана. В любом случае она явно предшествует Кану. Сам Вентури прослеживает это со своих самых ранних проектов и приписывает это, снова, Риму. …

      Кроме того, в «Перечитывая "Perspecta": Первые 50 лет Йельского архитектурного журнала» Стерна, также опубликован проект "дом на Каштановом холме” (также известный как дом Пирсона) Вентури, датированный 1957-м годом, где многослойное представление руин уже существовало». Утверждение Скалли, что идея многослойного представления отражает влияние Вентури, подтверждает Броунли: "Кан должен бы принять эту идею в течении нескольких лет как свою собственную, используя её в проектах зданий с «двойной кожей» для теплого климата, которые, как он сказал, выглядели, как если бы они были "обернуты”. Обсуждая план Вентури перестройки Норт-Кантон, Огайо, (Рис. 15, 16) Броунли идет далее, проводя прямую линию от дома Пирсона к определенным работам Кана.

      Перфорированные стеновые экраны, конечно, происходят от дома Пирсона Вентури, но этот приём получил монументальный статус в недавних проектах Кана для Института Солка, комплекса правительственного центра в Дакке – столице Восточного Пакистана, Индийского института управления в Ахмадабаде. Проект перестройки Норт-Кантона, Огайо (Рис. 15, 16) показывает развитие Вентури идеи «многослойного представления» – прямая прогрессия понятия, сначала замеченного в доме Пирсона, и явно скопированная Каном в его работе в Сан-Диего для Института Солка (Рис. 17,18).



15, 16. План перестройки Норт-Кантон, Огайо. Роберт Вентури (1961-62)



17, 18. Молитвенный зал Института Солка. Луис Кан (1965-66)

ЕСТЕСТВЕННЫЙ СВЕТ

      Естественный свет в архитектуре и многослойное представление тесно связаны. Скалли, рассматривая эволюцию проекта дома матери Вентури через последовательность рисунков (чертежей), показанных в книге Шварца «Дом матери», пишет: "… в проекте сложные формы крыши отражают тщательно продуманные схемы подчеркивания разных внутренних пространств и их верхнего освещения. Подобные же решения навязчиво типичны для Кана. Все же, когда мы смотрим на даты, мы должны признать, что решение осветить пространство сверху, проектировать через разрез, прибывает к Кану только позже и наиболее красиво развито в его более поздних музеях. Сам Вентури полагает, что его увлечённость разрезом и верхнее освещение - его собственное и происходит из его личного изучения окон Рима ”.

      В книге «Луис Кан – Свет и Пространство», Эрс Бюттикер отмечает: "В последней работе Луиcа Кана становится очевидно, что верхнее освещение играет все более и более важную роль, и что Кан развивает всё более сложные решения для контроля и изменения интенсивности светового потока”. Большинство ученых поднимает тему «озабоченности» Кана естественным освещением, но не тем вопросом, что значительное увеличение интереса Кана к этому возникло в его поздней карьере.

      Вентури сосредоточился на потенциале и проблемах естественного освещения до того, как эта тема стала представлять интерес для Кана. Эта тема видна не только в архитектуре Вентури, как отмечает Скалли, но также и в его теоретической и педагогической деятельности. План лекции Вентури, приведённый ниже (рис. 19), показывает теоретическую трактовку освещения в характерных терминах – терминах, занимающих впоследствии видное место в лексиконе Кана, часто потом используемые во многих его лекциях, эссе, публичных обсуждениях и заявлениях в прессе, где он говорил подробно об основных свойствах и использовании естественного света в архитектуре.



19. Фрагмент лекции Вентури

      Лекция Вентури обращает внимание на естественный свет в архитектуре, что не интересовало модернистов. Вентури вспоминает относительно упрощенное отношение к естественному свету, которое преобладало в архитектуре в то время: "Модернизм выбросил окно. Вы либо не имеете стены, что означает стеклянную стену, или не имеете окна, что означает сплошную стену". И, тогда радикальный, интерес Вентури к «проектированию в разрезе» для использования естественного освещения, и многослойные или отражающие архитектурные элементы, которые рассеивали естественный свет - всё видно в этой лекции.



20. Дом Пирсона, поперечный разрез. Роберт Вентури, 1957



21. Дом Пирсона, продольный разрез. Роберт Вентури, 1957

      Дом Пирсона (Рис. 14, 20, 21) показывает Вентури, проектирующего в разрезе, так же как и в плане, с приёмами, предлагающими широкое применение архитектурных элементов для использования отражённого естественного света во внутренних пространствах. После 1957 года подобная увлечённость проектированием в разрезе и работой с отражённым светом все более появлялись как элементы «подписи» Кана. (экспериментально, в американском Консульстве в Луанде, и окончательно, после Первой Унитарной церкви в Рочестере).

ПЕРЕСМОТР ИСТОРИИ КАНОМ

      Историки, в целом согласились, что знание Каном истории архитектуры не было отражено в его работе до середины 1950-ых, когда внезапное изменение его интереса к ней сопровождается увеличением его известности. Причиной разительной перемены Кана признаётся его посещение Италии и Египта в 1950 году, но самого путешествия едва достаточно, чтобы объяснить, почему он начал пересматривать значение истории архитектуры до такой степени, что это переопределило его творчество несколько лет спустя. Кан, с его классическим высшим образованием колледжа изящных искусств, не был незнаком с историей архитектуры. Тинг вспоминает серьёзные исторические познания Кана; он помог ей в изучении истории для получения архитектурной лицензии. Не была и Европа незнакома ему; он побывал в большинстве стран тридцатью годами ранее.

      Те историки, которые полагают поездку Кана 1950 года в Европу объяснением резкого отхода Кана от принципов международного стиля, все упускают непосредственную близость Вентури, который активно в это время поощрял Кана серьезно пересмотреть роль истории. Вентури находился под глубоким впечатлением своей первой поездки в Рим ещё студентом, так же как последующей стипендией в американской Академии в Риме, где он провел два года прежде, чем возвратиться в Филадельфию и начал работать в мастерской Кана.

      Архивная переписка показывает, что Вентури делился своей восторженностью Римом с Каном. В 1951 году Вентури пишет Кану "… я был удивлен, найдя в моей почте экземпляр того февральского номера 1950 года Review on Rome, присланный букинистом, который я искал в книжных магазинах в течение нескольких месяцев, но оставил надежду. Поэтому я могу позволить Вам иметь его, отправляю отдельной посылкой…”, и "Ээро (Сааринен) возвратился с несколькими замечательными цветными слайдами итальянских площадей, особенно Сан Марко, и привёз четыре копии гравюр карт Рима различных периодов, которые заставляют сердце биться сильнее”.

      Уважение Кана к Вентури и его знанию архитектурной истории очевидно в письме к Тинг в июле 1954: "Боб очень хороший архитектор. Он видит правильные вещи и очень хорошо знает историю, что помогает его суждению. … Я верю, он будет одним из наших лучших (архитекторов), если и когда он получит работу”.

      Вентури поддерживал продолжающиеся, активные отношения с Каном после своего возвращения из американской Академии в Риме. Он работал в офисе Кана в течение некоторого времени, прежде чем открыть свою собственную практику в 1957, и поддерживал профессиональные отношения с Каном в течение следующих восьми лет, часто посещая офис Кана и участвуя в анализе проектов и обсуждениях, связанных с практикой обоих.

      Николас Джиэнопулос, инженер-конструктор, который работал непосредственно с Каном с 1953 года и с первых дней работы Вентури, вспоминает диалог, в котором Кан выражал свое восхищение Вентури и знанием Вентури архитектуры и архитектурной истории: "Мы были связаны с Огастом Комендэнтом в проекте Оливетти … однажды, Комендэнт спросил Лу, "Что Вы думаете о Ромальдо Джургола?” Лу говорил хорошие вещи…, что он очень компетентный проектировщик и т.д. Комендэнт тогда спросил, "Что Вы думаете о Вентури?” Кан сделал паузу, и сказал, "Вентури - архитектор. Он - архитектор «до мозга костей». Он знает архитектуру; знает, какой она была, знает, какая она есть, знает, какой она будет.”

      Джиэнопулос ярко вспоминает Вентури, предложившему Кану принципиально пересмотреть архитектурную идею, придуманную под влиянием Тинг: "Однажды в воскресенье днём мы все говорили о синагоге в Вест Оук-Лейн… нечто вроде повёрнутого четырёхгранника. Боб – а Боб никогда, никогда не был резким или грубым – сказал Лу, вполне искренне: "Лу, я думаю, что есть другие способы выразить то, что Вы хотите сказать”. Это остановило Лу, дало ему время подумать”.

      Джиэнопулос с готовностью вспоминает различные примеры и признаки влияния Вентури на Кана, часто в фундаментальных вопросах: "Историки искажают отношения между Каном и Вентури… представляя Боба как протеже Лу, я никогда не видел этого, никогда. У Боба действительно было сильное влияние на Лу, и в своей работе... для меня было ясно, до (Вентури), Лу находился под сильным влиянием Тинг. Как только Боб появился, Лу начал отходить от Тинг, и в его карьере произошёл перелом”.

      "Это тонкие вещи, но я думаю, что это произошло из-за его отношений с Бобом… Лу очень быстро изменил международному стилю. В Брин-Мауре… над камином декоративная арка…, плоская скошенная арка. Выше находится сегментная циркульная арка. Это – избыточность, игра конструктивных элементов… подобно тому, что Фернесс сделал в большем масштабе …, как если бы Кан перевернул подзорную трубу и использовал всё это в уменьшенном виде. Я думаю, философия Боба, что Вы можете использовать (исторические) элементы, которые кажутся логичными и приятными Вам, не будучи обвинёнными в плагиате … была ничем иным как методом работы Лу. В Дакке он сделал то, что я не думаю, что он когда-либо делал прежде … первый раз мы видели, чтобы он использовал колонны в сочетании с несущими стенами …, раньше он использовал или стены или колонны. Я думаю, что эта относительная свобода мысли была результатом его работы с Бобом, потому что Боб всегда подчеркивал то, что в восхищавших нас работах прошлого не было ничего в чистом виде”.

      Трудно представить лучший источник для исследования, чем специалист, который работал и с Каном и с Вентури, каким является сам Вентури:

Роделл: "У меня есть главный вопрос – как Вы думаете, Вы лично пробудили интерес Кана к истории?”
Вентури: "Да. Да я определенно думаю так. Я писал об этом”.
Роделл: "Ранее, я уже говорил, вы оба возвращаетесь из Рима, и начинают происходить важные вещи... Я должен задать вопрос, Вы помогли Кану видеть другой Рим – Рим через различный набор линз?”
Вентури: "Да, да. Я действительно думаю так”.


ЗАКЛЮЧЕНИЕ: СЛОЖНОСТЬ И ПРОТИВОРЕЧИЕ В ОТНОШЕНИЯХ

      Самый великий архитектурный наставник Вентури - Микеланджело. Вентури восхищается его работами, но значение Микеланджело было также в освобождении художников от влияния того времени и поколения художников последовали за ним. Кажется уместным заметить, что, как и в случае с Микеланджело, влияние Вентури на других не менее важно, чем его собственные работы.

      Кан был одним из самых первых мастеров своего дела, использовавших идеи Вентури. Вентури существенно повлиял на Кана, в конечном счёте, помогая ему найти свой стиль. Его ни в коем случае нельзя считать единственным в жизни Кана, но он был, одним из наиболее важных и одним из наименее признанных. Ключевой вклад юного Вентури является настолько существенным в творческое развитие Кана, что важные особенности архитектуры Кана могли никогда не появиться без Вентури.

      Есть немного доказательств вклада других в работу Кана, и признано ещё меньше. Хотя нет (и вероятно никогда не будет) бесспорных «доказательств», есть богатые архивные свидетельства, предполагающие развитие Кана под влиянием Вентури. То влияние было ни просто, ни очевидно; Кан являлся абсолютной противоположностью Вентури во всех отношениях. Но каждый использовал влияние другого, развивая свои собственные интерпретации этих влияний (по словам Вентури, "развиваться из” друг друга).

      Плодотворные практикующие архитекторы - не одинокие гении. Кан, как и другие великие архитекторы, свой жизненный опыт и накопленное понимание проектирования включал в собственный архитектурный лексикон… замечательный и характерный, который, как Скотт Браун писала, "является его собственным”.

_____

Просмотров: 8926 | Дата: 29 Ноя 2011 | Добавил: andrey Рейтинг: 0.0/0


Комментарии (1)

Чтобы оставить комментарий, вы можете авторизоваться. Комментарии от гостей проходят премодерацию.
ComForm">
avatar
Категории раздела
Мини-чат
top Вверх
Зарег. на сайте:
Всего: 16080
Новых за месяц: 2
Новых за неделю: 0
Новых вчера: 0
Новых сегодня: 0
Из них:
Администраторов: 3
Модераторов: 2
VIP пользователей: 43
Проверенных: 141
Рядовых: 15879
Онлайн всего: 3
Гостей: 3
Пользователей: 0



 RSS
О сайте
Контакты
Главная | Новости | Статьи | VIP | Форум | Памятники Архитектуры | Последние комментарии
Архитектурная Графика: электронная библиотека для архитекторов, градостроителей и проектировщиков / Сайт создан в системе uCoz. — [Б.м.], 2008—2024.
Материалы предоставлены бесплатно. Копирование и коммерческое использование материалов без письменного согласия авторов запрещены.